Варвара решила, что терять больше нечего, и неожиданно разозлилась:

— Да у тебя все, кроме тебя, дураки! А сам? У-у-у, сопляк!

— А я умный, — сказал без тени усмешки. — И медведя я выслежу и освежую, а тебя… Тебя, пожалуй, отпущу.

— После того, что я хотела тебя убить? — растерялась Варвара.

— Ну, так не убила. Поверь, для меня одной отравленной иголки мало.

— Кто ты? — Варвара почувствовала, как от ужаса вспотели ладони.

Парень не спешил с ответом:

— Смерть от иглы… Какая древняя сказка! Можешь называть меня Кащей. Ведь так зовут самый большой страх женщин из племени ягг? Кстати, твоя богиня знает, чем занимается ее жрица? Или она покинула тебя?

— Мальчишка! Ты даже не представляешь, какими словами играешь!

— Через десяток лет я стану самым сильным магом континента. Что мне чужие боги? Твое колдовство уже бессильно против меня.

Варвара сосредоточенно призывала к себе все нити судьбы, до которых могла дотянуться. «Прости, Матушка… Прости…» — шептала искусанными губами. Голова кружилась — сказывалась кровопотеря. Кащей щелкнул пальцами, женщина поняла, что обездвижена.

Парень склонился над своей жертвой:

— Я просто чуть остудил твою кровь, а ты не смогла поставить даже самый примитивный блок. А ведь ягги на многое способны, я знаю…

Отвечать Варвара не могла, только бессильные слезы застили глаза. Она узнала этого мальчишку. Эх, зря не верила сплетням, все правдой оказалось. А мучитель смотрел на нее с каким-то предвкушением, как алхимик на реторту, в которой происходит занятная реакция.

— Будем считать, что с тобой временное помутнение рассудка приключилось. Князю про тебя ничего не скажу и про твои бумаги, в одежде спрятанные, тоже промолчу — шпионские игры элорийского престола меня мало волнуют… Эй, ведьма! Моргни, если слышишь.

Женщина прикрыла глаза.

— Сейчас я сниму заклятие. Даже не пытайся причинить мне вред. В следующий раз я могу не остановиться вовремя, и придется тут твое тело прикапывать. Кстати, подумай о том, сколько людей пострадает, если я отнесу твои донесения романскому князю… У тебя же, наверное, семья? Точно — дети. Именно на такие крючки вас, баб, и подсекают… Кто? Сын? Дочь? Ну конечно, дочь… У вас, яггов, по-другому не бывает… Вот ведь ситуация — даже руки на себя наложить не можешь.

Все время своего монолога Кащей что-то делал с покалеченной ногой Варвары — мял, постукивал, сжимал. Щиколотка горела огнем, боль, не находя выхода, собиралась в груди огромным пульсирующим сгустком.

— Я восстановил кровообращение — ногу отнимать не придется. С сухожилиями дело хуже. Попробуешь потом сама срастить. Ну, все. Можно снимать недвижимость. — И парень опять щелкнул пальцами.

Варвара закашлялась, из ее рта вырвался сияющий шар — боль покинула тело. Женщина прислушалась к себе — ныли кости, тянуло мышцы. Но ощущения были скорее как после долгой физической работы — приятная усталость. А сопляк-то в волшбе действительно силен! А она его, тьфу, булавкой колоть… Точно — дура. Пошатываясь, поднялась на ноги, пристыженно прошептала:

— Спасибо.

— Спасибо в карман не положишь и в стакан не нальешь, — криво улыбнулся Кащей.

— Чего хочешь? — приготовилась к торгу ведьма.

— Ты отдашь мне того, кто тебя дома на пороге встретит.

Варвара задумалась. Откуп обычный — маги любого уровня любят время от времени положиться на судьбу. Дома, в избушке, притаившейся в хвойном лесу у самой рутенской границы, она уже с полгода не была. Кто или что встретит ее там? Придется рискнуть. Согласно кивнула, только уточнила для порядку:

— Как и когда я эту собаку или кошечку доставлю?

Парень весело рассмеялся:

— Тараканов! Это еще может оказаться десяток тараканов, дружно встречающих свою хозяйку. Не тревожься, я сам за своим приду. А времени тебе даю тринадцать лет…

— Драконова дюжина?

— А что? Символично! — Кащей задорно подмигнул. — Ну что, по рукам?

Варвара решительно подалась навстречу, вбирая в горсти нити судьбы. Их пальцы встретились на полдороге, заключая ведьмин договор.

До дома Яга добралась, когда уже вовсю хозяйничала весна. Изумрудная молодая травка мягко стелилась под ногами, в кронах деревьев щебетали птицы, а солнышко ярко светило сквозь наливающуюся соком хвою. Еще издали женщина заметила, что избушка ее имеет вид жилой и ухоженный. Из трубы валил дым, окна сверкали чистотой и нарядными занавесками, слышалось блеяние, кудахтали куры. Сердце Варвары забилось часто-часто. «Анна, доченька… Никому тебя не отдам…» В загончике для скотины молодая светловолосая женщина доила козу. Сосредоточенно склонившись над подойником, она не заметила подошедшую ведьму. А та со всех ног неслась к дому. Быстрее! Ступить на родной порожек, перехитрить Кащея проклятого.

Дверь избушки отворилась, и на Ягу уставилась пара медовых глазенок:

— Здравствуйте! Вы моя бабушка?

ГЛАВА 3

О том, что у семи нянек дитя без глазу

У меня зуб на зуб не попадал то ли от возбуждения, то ли от влажного холода, подло пробирающегося под одежду. И это несмотря на то, что надетые по случаю ночной вылазки мужские порты были туго перетянуты у щиколоток и заправлены в сапожки. Устроившись на ворохе палых листьев прямо в придорожной канавке, я могла наблюдать и за тропинкой, ведущей от деревни, и за ровными холмиками погоста. Жемчужная россыпь звезд над головой и полная глянцевая луна давали достаточно света. Матрена запаздывала. Видимо, для беременной женщины перебраться через реку по шатким мосткам, да еще ночью, было непросто. А что, если ее Лаврентий не выпускает? Ёжкин кот, что тогда делать?

Мои опасения были напрасны. Грузная фигура кузнечихи показалась вдали, переваливаясь, как утица. Вот сейчас как выскочу из своего укрытия — ее точно карачун хватит! Пока я раздумывала о том, как бы поаккуратнее показаться, Матрена поравнялась со мной. Ее лицо было спокойно и сосредоточенно, глаза ничего не выражали.

— Доброго здоровьичка, — пискнула я сдавленно.

Никакой реакции — даже головы не повернула. Размеренное дыхание, пустой взгляд, будто спит на ходу. Слыхала я про таких людей — лунатики называются. Для окружающих безобидны, а вот себе могут беды наделать. Хотя, может, и не в Матрене дело. Помрачение и колдовством навести можно. Если так, то мне сейчас дела не поправить. Эх, была б я хоть вполовину такой сильной ведьмой, как моя бабушка, щелкнула бы пальцами по-особому, и все готово. А так придется соседушку в место силы волочь, да у лешего помощи просить…

От кованой оградки погоста отделилась серая рогатая тень, бесшумно приблизилась к Матрене. Вязкий шепот раздался, казалось, со всех сторон. «Пойдем, пойдем, девонька, давно тебя жду…» Я похолодела и попыталась зарыться поглубже в листья. Соседка молча кивнула и пошла за провожатым. Чуть дальше они свернули с проторенной дорожки. Я кралась следом, пытаясь ничем не выдать своего присутствия. Надеяться приходилось только на помощь лесного хозяина, неведомое рогатое чудовище пугало меня до слабости в коленках. Улесок быстро кончился, мы ступили под кроны деревьев — света сразу стало меньше. Я потерла глаза, пытаясь настроить ночное зрение. Куда они подевались? Странная парочка, которую я преследовала, исчезла, будто корова языком слизала. Прислушалась. Тишина… Обычные звуки ночного леса не нарушались ни человеческим голосом, ни хрустом веток…

— Потерялась, красавица? — раздалось неожиданно над самым ухом.

Тело сработало раньше разума. С разворота я изо всех сил засадила ногой в ночного татя. Огромная фигура грузно осела на землю.

— Arsch! — Зигфрид смотрел укоризненно снизу вверх, держась руками за живот.

— Не знаю таких слов, — покраснела я. — А нечего к одиноким девицам в темноте подкрадываться.